Дитя своей среды, он был поэтом,
но гражданин мешал ему всегда —
посредственные виршики по средам
строчил, а лирик тихо увядал.
По четвергам он ждал дождя резонно,
а в пятницу, сбегая от людей,
в глуши в себе лелеял Робинзона.
В субботу чинно, словно иудей,
не делал ничего.
По воскресеньям
воскресший оптимизм пускался в пляс,
и в понедельник, встав на горло лени,
жить начинал он заново, с нуля
до вторника.
Во вторник эпигоном
он повторял, что всё пройдет как дым,
что жизнь — борьба, и тяпнув самогона,
смирялся с наступлением среды.
Недели шли, он старился угрюмо
и упрекал в ошибке роковой
того, кто день восьмой забыл придумать,
в который можно просто быть собой.
©chajka