Молитва, пародия

…Научи меня, боже, не ждать, пропускать неуклюжее справа,
Научи обнимать пустоту, и в открытые окна молчать –
Будет легче сидеть за столом и, глотая земную отраву,
Неземные цветы позабыв, не кому-то запеть сгоряча.

Научи гулеванов моих, у которых за пазухой вырос,
Позабыть обо мне хоть на час, а получится – так и на срок.
Как запущен великий предел, так пустеют приделы и клирос,
В перекрест нетопыреных крыл заколочены бог и порог.

А бескостный твой дар языков научи заменять именами,
И японское нежное «тян» заменить офранцуженным «лё»;
Научи говорить не уча, и учить, не дай ты, не словами,
Чтоб в двенадцатом кегле глагол на челе выжигало огнем.

Покажи, как движеньем плеча оскорбить календарную осень,
Заикание сделать ценой за автобусный белый билет…
И за – боже ты мой! – тридцать лет научи хоть кого-нибудь бросить!
Эта пытка страшнее костра – тридцать, господи, лет, тридцать лет…

Научи меня, боже, просить – я и в этом, как видишь, теленок.
Выхожу пред тобой на ковер, и иду, пока вру и дышу.
Урезает маэстро дождя барабанную дробь перепонок…

Научи меня, боже, не жить – ты ведь знаешь – я редко прошу…

©Егор Белоглазов Молитва

Как запущен великий язык, что когда-то считался могучим:
чтоб фемину и леди воспеть нужно нежно-японское «тян» —
растопыренным нетопырем серафим шестикрылый замучен
и двенадцатым кеглем на лбу светит русский трехбуквенный  «ян».

Научи меня, боже, прошу, пропускать неуклюжесть пинка, но
топать прямо на красный ковер к пьедесталу всеобщей любви.
Покажи, как движеньем руки и локтя оскорбить  критиканов.
А читатель — талантливый мой, он поймет… или сделает вид.