Я однажды посеял время в саду своём,
Поливая слезами бархатный чернозём,
Удобряя теплом и любовью кусок земли.
Проносились недели – зёрна не проросли.
Времена времени
чувствуешь – время становится холодней –
колким и острым мёрзнет в твоих ладонях,
трётся, царапая пальцы, мережка дней –
времени нити грубы, полотно плотней,
может обрезать запросто, если тронешь.
где живёт время
она проживает в комнате девять метров –
диван, телевизор, кошка в потёртом кресле.
окошко по вечерам дребезжит от ветра —
того и гляди прогнившая рама треснет.
Три бесконечности
There are three things you can watch forever: fire, water, and other people working
Не поздно ли спасаться от пожара,
когда в его глазах горит закат?
И пасть драконья — вход в приватный ад,
и языков огня змеятся жала.
Но, как гипноз, притягивает взгляд
Огонь…
Бывает так
Бывает так. Бессонница. Тоска.
Лежишь дрейфуя, — плоский будто скат, —
уставясь в точку перпендикулярно.
А в космосе какой-то мистер Икс,
высматривая, может, материк,
на Землю зрит в бинокле-окулярность.
Жил был слон
По улицам Москвы слона водили за нос,
как видно напоказ развесил уши он.
Иронии судьбы, такой, не знал Рязанов —
порозовеет тут и самый лучший слон.
Вокруг шумел пиар и строили подмостки,
трубили, как слоны, слоновью славя стать.
Большой специалист профессор А.С. Моськин
вещал, что все слоны любители летать.