Когда всё безнадёжно-одиноко,
мне кажется, что было бы легко
стоптать три пары медных башмаков
и отыскать тебя, мой ясный сокол.
Нет ссылок ни на Фрейда, ни на Сартра,
и, например, ещё философ Кант
ни слова не сказал о башмаках —
а я пошла бы стаптыввть хоть завтра.
Дождями бы капризила погода,
скрывался шаловливо каждый брод.
На древний пень усевшись, как на трон,
вела бы счёт я башмакам негодным:
«Истоптаны сабо из красной меди…
дыра на пятке… путь к тебе далёк….
Мне нагадал сегодня василёк —
брести к тебе босой, брести и бредить…»
Готова я сто пар и даже больше
стоптать — и медных, и любых других,
тебя найти, дорвав все башмаки,
и отдохнуть от боли, мой хороший.
И посохов ещё — больших и разных,
уже не помню сколько — истрепать…
Но не бежит по берегу тропа,
осоки острый край грозит напрасно.
Замедлился кузнечиковый стрекот,
а лес вокруг — задумчиво затих.
У бледных рыб истерика и тик:
сижу и башмаки бросаю в реку.
Мне некуда идти.
©Ната Лия, Медные башмаки
У бледных рыб истерика и тик:
там дама раскидалась башмаками,
сначала босоножки с каблуками,
а после перешла на сапоги.
Той обуви — попробуй, сосчитай!
От зависти помрут сороконожки,
кузнечики затихли осторожно —
а ну, начнет не в реку их метать!